Василий Головачев - Вирус тьмы, или Посланник [= Тень Люциферова крыла]

— Селкит, — назвала свое имя девушка, гордо вздергивая подбородок, и волосы волной-цунами взметнулись над ее головой. — Чего вы хотите?

— Мы ищем пристанища, а также человека, который мог бы нам помочь.

— Тогда идите за мной. — Девушка ничуть на удивилась, прислушиваясь одновременно к тому, что говорит Никита, и к переводу лингвера. Она взяла кувшин с водой, непонимающе глянула на Толю, предложившего помощь, но кувшин не отдала. — Поспешите, хемуу могут вернуться.

Грациозно изгибаясь с сосудом на плече, она, не оглядываясь, заскользила по тропинке между камней, а друзья смотрели ей вслед.

— Ты был великолепен, — пробормотал Такэда, — но на нее, похоже, это не произвело впечатления. Она даже не поблагодарила. Как настоящая богиня! Селкит… Красивое имя и, по-моему, встречается в земном фольклоре. Ну, что стал, идем?

Никита безмолвно двинулся следом за Селкит.

Глава 4

Город, странный, сказочно-громадный, со следами седой древности, потрясал красотой и необычайной гармонией, строящейся на асимметрии, геометрических контрастах, на отличных от земных законах зодчества. Архитектуру его сооружений можно было бы отнести к готическому стилю Земли, если бы не «египетский» силуэт, «исламский» колорит башен, асимметричная завивка и сложнейшая скульптурная обработка порталов и фасадов зданий. Город стоял пустым более тысячи лет, никто в нем не селился, кроме кинноров-хемуу и всякой нечисти, никто не поддерживал в нем чистоту и порядок, не ухаживал за постройками, и все же он был почти цел: рука разрушения коснулась лишь кое-каких жилищ на окраине да акведука, некогда подводящего к нему воду из высокогорного озера.

Полдня пришельцы провели на улицах и площади Соут-Хорра — так назывался город — и не заметили этого. Сопровождала их Селкит, одетая в тонкую красную тунику с узором паутины, перехваченную в талии золотым пояском. На руках и ногах девушки позванивали золотые браслеты необычайно тонкой работы, на шее блестел обруч, а в ушах покачивались и сверкали рубинами огромные красивые серьги в форме свернутой в спираль змеи.

Такэда некоторое время шел рядом, вслушиваясь в гортанно-низкий голос Селкит, рассказывающей о достопримечательностях города, потом отстал, с каким-то внутренним сожалением оценив, насколько Никита и Селкит внешне идеальная пара. Оба были высокими, гибкими, сильными и красивыми, разве что тип красоты у них был разный да уровень знаний тоже. Зато примат чувств над разумом одинаков, подумал Толя неодобрительно. Характер? Или влияние среды? Толя имел в виду Никиту.

Очередная площадь распростерлась перед ними шахматной доской с «толпой» фигур-скульптур и колонн. Затем слева потянулось гигантское здание — Лабиринт, по словам Селкит, пантеон бесчисленного множества богов страны, среди которых были не только человекоподобные существа, но и кинноры, «кентавры наоборот», и другие монстры, полулюди-полузвери-полуптицы, выраженные галереей скульптурных шедевров, созданных неведомыми скульпторами.

Справа открылась аллея своеобразных сфинксов — динозавров с человеческими головами, размеры которых по мере продвижения увеличивались, росли, пока не превзошли размеры здания за ними. Последний сфинкс высотой с небоскреб казался живым, а формой больше всего походил на… жругра! Он смотрел вниз, на людей-букашек, с насмешливым презрением и улыбался, и от этой улыбки по коже ползли мурашки.

— Это мавзолей Ахтоя, последнего кемтарха Риангомбе, — сказала притихшая Селкит. — Он пришел с юга с армией хемуу, победил Хаттусилиса и возвел эту часть города.

— Видимо, строителями у него были недобрые люди, — тихо проговорил Никита, поднимая голову: показалось, что сверху на них упала чья-то холодная зловещая тень. Оглянулся.

Оставленная позади часть города была творением умелых зодчих и художников, выражением их эстетического идеала, пусть его пропорции и казались странными для людей Земли. Впереди же город преображался, становился иным, более грубым и тяжелым, подавляющим психику и воображение. Ухищрениями архитекторов и строителей человек здесь низводился до уровня песчинки, теряя остатки воли и превращаясь в послушного чужому приказу исполнителя. Главными элементами этой архитектуры были гигантские пирамиды, видимые издалека, за десятки километров от города, и «зиккураты» — витые асимметричные башни с колючими шпилями.

— Там живут хемуу, — кивнула на пирамиды Селкит, — а также зимба, тиесс нисут и другие твари. Кроме того, иногда пробуждается Ме, а это очень опасная укву, справиться с ней невозможно. Вы сильные маги, но я не советовала бы идти туда.

— Я тоже, — сказал Такэда, задирая голову на «сфинкса». — Вылитый жругр, а?

Никита, стоящий в тени здания, кивнул, разглядывая город впереди. За «сфинксами» площадь уступами спускалась к реке — Лойянгалани, через которую переползали тяжелые и угрюмые мосты. Идти через реку не хотелось.

— А почему вы не живете в городе? — спросил Сухов, решая задачу — идти или не идти.

— Я же говорила — Ме, — коротко ответила Селкит, веселость которой улетучилась без следа.

— А то такое Ме? — деликатно спросил Такэда.

— Могучая таинственная сила, управляющая миром. Иногда она приходит в образе богини-воительницы Найт, но чаще безлика, хотя и вездесуща. От нее все наши беды. Если бы она выходила еще чаще, наш народ давно исчез бы.

— И как часто она выходит?

— Раз в пятьдесят лет. Прошло уже сорок семь с момента ее последнего появления.

Такэда подошел к Сухову, сказал вполголоса:

— Уж не наша ли знакомая Гиибель — эта «богиня-воительница» Найт? Здешний мир явно под контролем игв.

— Если бы он был под контролем игв, мы были бы уже мертвы. Идемте, — решил наконец Никита; эрцхаор не показывал присутствия «князей тьмы» — «свиты» Люцифера, к тому же для демонов свиты расстояние не служило препятствием. Если бы они захотели нанести удар, они нашли бы Посланника везде.

Такэда снова поплелся сзади беседующей пары, остро осознавая свою ненужность и вспоминая их появление в доме отца Селкит, номарха провинции, колдуна и мага, воителя и врачевателя со звучным именем Зу-л-Кифл…

Путь от родника к селению, где жили Селкит и ее родичи, оказался достаточно коротким, не более двух километров. Селение — десятка три квадратных башен, окруженное оградой из огромных, наклоненных наружу острых копий, пряталось в скалах, на плоскогорье с отвесными стенами, поднятом над равниной на высоту в триста-четыреста метров. Добраться до него можно было только по висячему мосту или с помощью подъемника, которые охранялись могучими воинами, вооруженными пиками, короткими мечами, скорее всего бронзовыми, и кистенями — тяжелыми колючими шарами на цепях. Начальник стражи, молодой, скуластый, энергичный, был к тому же вооружен плетью наподобие плети Селкит. Пропустил гостей он только после повторного приказа девушки, вспыхнувшей под взглядами Никиты и Толи.